ПЕЧАТИ КНЯГИНИ МАРИНЫ
Свинцовая вислая печать из Киева. Самой ранней из древнерусских печатей, принадлежащих женщинам, считается печать «княгини Марии», обнаруженная раскопками Императорской археологической комиссией в 1909 году под руководством российского археолога-реставратора Дмитрия Васильевича Милеева в митрополичьем саду Софийского монастыря в Киеве. На лицевой стороне печати изображена княгиня в императорском уборе, слева от неё вертикально «МАРН», справа – несколько нечётко оттиснутых знаков (а – аверс), а на обратной стороне – под титлом горизонтально выполненная благопожелательная формула «Г[оспод]и помози рабѣ своеи Мари», в четыре ряда (b – реверсе).
Печать княгини Марины («княгини Марии»). Тип 116. Усадьба Софийского монастыря в Киеве. Источник – Булгакова В.И. Софийский корпус печатей: древнерусские и византийские находки на территории Софийского собора в Киеве. – 2003. – С. 59–74. – Рис. 7. Источник – https://epub.chnpu.edu.ua/jspui/bitstream/123456789/6327/1/%d0%9f%d0%b5%d1%87%d0%b0%d1%82%d0%b8%20%d0%ba%d0%bd%d1%8f%d0%b3%d0%b8%d0%bd%d0%b8%20%d0%9c%d0%b0%d1%80%d0%b8%d0%bd%d1%8b.pdf. Фото без изменений
На данный момент печать считается утраченной, но с момента первой публикации Императорской археологической комиссией, Археологические исследования в Киевской губернии (Свод газетных известий). 2. Раскопки в усадьбе Софийского собора. 1910. Прибавление к выпуску 34, 171 – 176, эта находка вызвала активное обсуждение у исследователей. Главным вопросом была идентификация её владелицы. Помимо явно ошибочной первой версии российского церковного историка Николая Ивановича Петрова (умер в 1921 году) о принадлежности печати великому князю Киевскому Ярославу Владимировичу «Мудрому» (укр. Ярослав Володимирович), находка с разной аргументацией атрибутировалась:
– Добронеге Марии (укр. Добронега Володимирівна, умерла в 1087 году), дочь великого князя Киевского Владимира I Святославича (укр. Володимир Святославич), выдана за князя Польши Казимира І «Восстановителя» (польск. Kazimierz I Odnowiciel), из Протокола заседаний Нумизматического отделения за 1913 год «Записки Нумизматического отделения Императорского Русского археологического общества»;
– супруге князя Черниговского, великого князя Киевского Святослава II Ярославича (укр. Святослав Ярославич, умер в 1076 году), версия российского и советского историка Николая Петровича Лихачёва (умер в 1936 году);
– супруге князя Черниговского Святослава Ольговича (укр. Святослав Ольгович, умер в 1164 году), версия Н.П. Лихачева и советского и российского археолога Бориса Александровича Рыбакова (умер в 2001 году);
– супруге князя Черниговского, великого князя Киевского Всеволода II Ольговича (укр. Всеволод Ольгович, умер в 1146 году), версия советского и российского историка Валентина Лаврентьевича Янина (умер в 2020 году) и Виктории И. Булгаковой (2003 год);
– «Мономахине», 1-й супруге князя Переяславского, великого князя Киевского Всеволода I Ярославича (укр. Всеволод Ярославич, умер в 1093 году), матери князя Владимира «Мономаха», версия российского историка Дмитрия Михайловича Котышева (2006 год).
Такой вариативности сильно поспособствовала не только распространённая анонимность древнерусских княгинь в летописях, упоминаемых только лишь по имени мужа, но и предельная краткость публикации находки с полным отсутствием описания условий обнаружения и археологической датировки контекста.
Единственное, в чём исследователи были солидарны, это определение имени владелицы печати как «Мария». В этой интерпретации сыграли роль два фактора: первый – это собственно надпись «МАРН» на печати, логичным прочтением которой вполне могло бы быть недописанное имя «Мария», и второй – существование ещё двух типов печатей с греческими надписями. Один представлен печатью монахини Марии, текст которой уточняет статус её владелицы как благороднейшей архонтиссы (В.Л. Янин, 1970 год), а второй – новгородской печатью с греческой благопожелательной надписью и сходным с киевской находкой написанием имени МАРН (В.Л. Янин и советский и российский археолог, специалист в области нумизматики и сфрагистики Древней Руси Пётр Григорьевич Гайдуков, 1998 год).
***
Свинцовая вислая печать с киевского Подола. Печать была обнаружена в 2007 году командой археологов под руководством украинского археолога Натальи Витальевны Хамайко (укр. Наталя Віталіївна Хамайко) в ходе археологических раскопок на киевском Подоле, улица Спасская, 35, который в древнерусское время выполнял роль торгово-ремесленного центра столицы. Находке в 2015 году была посвящена специальная публикация Н.В. Хамайко «Печати княгини Марии». Усадьба, где была обнаружена печать, демонстрировала концентрацию импортов в слоях ХІ – ХІІ вв., а непосредственно горизонт 9, из которого происходит находка, – наличие фрагментов византийского стекла и поливной посуды, анонимные византийские фоллисы (бронзовые монеты) – свидетельствовало о византийском векторе связей собственника усадьбы. Происхождение печати из стратиграфически закрытого горизонта, датированного по сопутствующим находкам последней четвертью ХІ века, позволило уточнить датировку типа 116 по В.Л. Янину.
Печать 2007 года полностью повторяет найденную в усадьбе Софии Киевской в 1909 году и оттиснута той же штемпельной парой. Согласно Н.В. Хамайко, об этом говорит совпадение таких мелких деталей, как элементы убора изображённой на аверсе женщины, места изгиба точечного ободка, идентичная четырёхстрочная надпись на реверсе и особенности начертания букв, нечёткость оттиска левой колонки надписи на аверсе.
Печать княгини Марины («княгини Марии»). Киев, Подол, по Н.В. Хамайко. Источник – https://epub.chnpu.edu.ua/jspui/bitstream/123456789/6327/1/%d0%9f%d0%b5%d1%87%d0%b0%d1%82%d0%b8%20%d0%ba%d0%bd%d1%8f%d0%b3%d0%b8%d0%bd%d0%b8%20%d0%9c%d0%b0%d1%80%d0%b8%d0%bd%d1%8b.pdf. Фото без изменений
Имя владелицы печати «МАРН», вслед за уже существующими определениями, было интерпретировано как «Мария». А саму печать, Н.В. Хамайко атрибутировала великой княгине Киевской, 2-й жене великого князя Киевского Всеволода I Ярославича, мачехе князя Владимира «Мономаха» (умерла в 1111 году).
***
Свинцовая вислая печать из Чернигова. В 2007 году в ходе раскопок 2007 – 2008 гг. под руководством украинского археолога Елены Евгеньевны Черненко (укр. Олена Євгенівна Черненко) и черниговского археолога Андрея Леонидовича Казакова (укр. Андрій Леонідович Казаков) в северо—восточной части черниговского Детинца вблизи разрушенной древнерусской Благовещенской церкви в культурном слое конца ХІ – начала ХІІ вв., предшествовавшему строительству церкви, была обнаружена печать. Строительный горизонт маркировали характерные наслоения строительного мусора: обломки кирпича-плинфы, цемянки, выплески раствора и тому подобное. К горизонту, предшествовавшему строительству, относились объекты, содержащие типичные для слоёв Чернигова Х – ХІ вв. материалы. Котлованы этих объектов заполнял плотный грунт, насыщенный известковым раствором. Последнее обстоятельство можно связать с подготовкой участка под строительство церкви. По мнению Е.Е. Черненко, вероятно, этот участок был высвобожден из под застройки, а котлованы снесённых сооружений не только засыпали, но и пролили раствором, чтобы уплотнить структуру грунта и предотвратить его просадку. Данному выводу соответствуют и наблюдения Б.А. Рыбакова, отметившего в ходе раскопок церкви в 1946 году следы выравнивания строительной площадки у стен церкви, предшествовавших монументальному строительству. Исходя из летописного упоминания об освящении Благовещенской церкви в 1186 году, верхнюю границу времени утраты печати можно поднять вплоть до 1180-х годов.
Печать двусторонняя, на аверсе в месте выхода канала для шнура имеет загиб металла, возможно, образованный при срыве печати с документа.
Печать княгини Марины. Тип 116, вариант 2. Чернигов, раскопки Е.Е. Черненко и А.Л. Казакова, 2007 год. Фото Н.В. Хамайко. Источник – https://epub.chnpu.edu.ua/jspui/bitstream/123456789/6327/1/%d0%9f%d0%b5%d1%87%d0%b0%d1%82%d0%b8%20%d0%ba%d0%bd%d1%8f%d0%b3%d0%b8%d0%bd%d0%b8%20%d0%9c%d0%b0%d1%80%d0%b8%d0%bd%d1%8b.pdf. Фото без изменений
Печать оттиснута дважды, с почти противоположным переворотом штемпеля, на 160°, что привело к наложению изображений и надписей. Оба раза отпечаток гораздо чётче пропечатался в левой части аверса, и, соответственно, правой части реверса.
Печать княгини Марины. Тип 116, вариант 2. Чернигов, раскопки Е.Е. Черненко и А.Л. Казакова, 2007 год. Реконструкция оттисков, рисунок Н.В. Хамайко. Источник – https://epub.chnpu.edu.ua/jspui/bitstream/123456789/6327/1/%d0%9f%d0%b5%d1%87%d0%b0%d1%82%d0%b8%20%d0%ba%d0%bd%d1%8f%d0%b3%d0%b8%d0%bd%d0%b8%20%d0%9c%d0%b0%d1%80%d0%b8%d0%bd%d1%8b.pdf. Фото без изменений
Диаметр печати 40 × 37 мм, толщина 3—5 мм. Вес 46,90 г.
На аверсе – поясное анфасное изображение. Лицо без детализации, передано овальной выпуклостью. На голове диадема с трёхбусинным жемчужным декором по центру и по краям, от неё спускаются привески с трёхбусинными окончаниями. Хитон с окаймленным жемчугом воротом, поверх него – богато украшенные оплечье и лор. В левой руке – крест, правая поднята в благопожелательном жесте. По кругу – точечный ободок диаметром 27—28 мм.
Av.: Слева кириллическая надпись под титлом:
Буква R в зеркальном написании.
Справа надпись не читается.
Rv.: Кириллическая надпись в четыре строки под титлом:
= Г[оспод]и помози рабѣ своеи Мари
Слева в верхней части на обоих оттисках рельеф букв читается намного хуже. Справа и внизу, наоборот, буквы видны очень чётко.
Буквы на штемпеле выполнены точечным пунсоном.
Точечный ободок по кругу, диаметром 28 мм. Канал для шнура находится по центру. Вдоль линии прохождения шнура на аверсе заметна трещина металла. Оттиск шнура гладкий, очевидно, шнур был кожаный. В месте, где металл отогнут, видно, что внутри находилось две полоски, что маркировано ребром по центру внутренней поверхности, образованным попаданием металла в зазор между ними.
Исследование состава металла не проводилось.
Сравнение с двумя печатями из Киева показывает полное сходство в деталях оформления фигуры и точечного ободка, но выявляет различие в написании букв. Буква Р на аверсе нанесена зеркально, как и на киевских экземплярах печати, но в латинском варианте – R. Буква Б на реверсе в слове «РАВѢ» также имеет неславянское начертание – В, более характерное для греческого или латинского алфавита. Титло, в отличие от штемпеля киевской печати, находится слева, над буквой М. Буквы надписи проработаны ударами пунсона, чего не заметно на киевских экземплярах. Создаётся впечатление, что либо для изготовления штемпелей использовался общий маточник, подправленный перед повторным ударом, либо подправлялась непосредственно первая штемпельная пара.
В первой публикации Е.Е. Черненко в 2017 году «К вопросу об истории Благовещенской церкви в Чернигове» информация о печати была подана лишь в качестве сообщения с предварительной атрибуцией. В статье печать была определена как принадлежавшая княгине Марии, без идентификации владелицы, и датирована концом ХІ – началом ХІІ вв. по аналогии с киевской печатью 1909 года.
Согласно статьи «Печати княгини Марины» опубликованной в 2020 году, авторы Бранислав Лесак (словац. B. Lesák), Н.В. Хамайко, Е.Е. Черненко черниговская печать относится к типу 116 по В.Л. Янину (1970), но другой парой штемпелей.
***
Свинцовая вислая печать из Братиславы (словац. Bratislava), столицы Словакия. В 2009 году во внутреннем дворе Братиславского Града (словац. Bratislavský hrad) во время масштабных археологических исследований 2008 – 2011 гг., где было исследовано в общей сложности 835 м², обнаружена печать.
Братислава с Братиславским Градом. Сайт – My Danube travel. Фото без изменений
Братислава, центр: 1 – Братиславский Град, отмечено место находки печати; 2 – исторический центр; 3 – Дунай. Источник – mapka.gku.sk. https://epub.chnpu.edu.ua/jspui/bitstream/123456789/6327/1/%d0%9f%d0%b5%d1%87%d0%b0%d1%82%d0%b8%20%d0%ba%d0%bd%d1%8f%d0%b3%d0%b8%d0%bd%d0%b8%20%d0%9c%d0%b0%d1%80%d0%b8%d0%bd%d1%8b.pdf. Фото без изменений
С ХІ века замок стал важной пограничной крепостью Венгрии (венг. Magyarország), и вместе с замками Мошон (венг. Mochon), Шопрон (венг. Sopron) и Дъёр (венг. Győr) защищал западные границы королевства.
Братиславский Град. Фото 23 сентября 2010 года. Автор – LMih. Лицензия – Creative Commons Attribution-Share Alike 3.0 Unported. Фото без изменений
Цитадель занимает самую высокую площадку на территории Братиславского Града. Вершина почти горизонтального плато замковой горы, достигающая 212,95 метров над уровнем моря, создаёт неправильную продольную форму, ориентированную вдоль длинной оси приблизительно в направлении запад – восток. Своей высотой площадка цитадели отделяется от остальной части замка и расположена в месте максимального приближения надпойменного плато к руслу реки Дунай (словацк. Dunaj).
Первые систематические археологические исследования замкового комплекса были проведены ещё в 1958 – 1966 гг. Во время исследований 2008 – 2011 гг. территория раскопок была разделена сетью контрольных бровок, сформировавших 33 участка, ориентированных параллельно северному крылу замкового дворца, и 12 обзорных разрезов.
Двор Града, план места раскопок. Красным выделены участки NS 5/2009 (выше) и NS 7/2009 (ниже). Чертёж Бранислава Лесака. Источник – https://epub.chnpu.edu.ua/jspui/bitstream/123456789/6327/1/%d0%9f%d0%b5%d1%87%d0%b0%d1%82%d0%b8%20%d0%ba%d0%bd%d1%8f%d0%b3%d0%b8%d0%bd%d0%b8%20%d0%9c%d0%b0%d1%80%d0%b8%d0%bd%d1%8b.pdf. Фото без изменений
В основном размеры участков составляли 4 × 4 метра, и при необходимости увеличивались. Метод вертикально-направленных раскопок состоял из комбинации стратиграфических разрезов и ручного отбора проб из выделенных слоёв. Культурные отложения, связанные с поселением XI – XII вв., удалось проследить на площади около 240 м².
Вислая печать была найдена на участке NS 5/2009, расположенном недалеко от северного крыла замкового дворца, в заполнении объекта 45/2009.
Участок NS 5/2009, 1 – находка печати. Чертёж Бранислава Лесака. Источник – https://epub.chnpu.edu.ua/jspui/bitstream/123456789/6327/1/%d0%9f%d0%b5%d1%87%d0%b0%d1%82%d0%b8%20%d0%ba%d0%bd%d1%8f%d0%b3%d0%b8%d0%bd%d0%b8%20%d0%9c%d0%b0%d1%80%d0%b8%d0%bd%d1%8b.pdf. Фото без изменений
Объект 45/2009 был обнаружен в восточной части участка, на отметке 212,06 метров над уровнем моря. Он был впущен в предшествующий горизонт поселения (объект 63/2009, NS 5/2009, профиль B-B´, слой 617). Дно объекта находилось на 39 см ниже уровня запуска (отметка 211,67 метра). Частично он был прорезан современными перекопами с севера и юга, а в восточном направлении объект заходил под контрольные бровки между участками NS 5/2009 и NS 4/2009 (справа), что не позволило исследовать его полностью.
Заполнение постройки состояло из горизонтально отложенных антропогенных глинисто-песчаных слоёв с включениями угля, печины и пепла, обнаруженных в интервале от 211,60 до 212,10 метра (NS 5/2009, профиль B-B´, слой 603a, 603c, 603e, 603d, NS 4/09, профиль D-D’, слой 603d). Слои на его нижнем уровне, вероятно, были связаны с его использованием (NS 5/2009, профиль B-B ‘, слой 604, 606d, NS 4/09, профиль D-D’, слой 606n, 606o, 623b).
Участок NS 5/2009, секция B-B´. Автор – Б. Габура, геодезист. Источник – https://epub.chnpu.edu.ua/jspui/bitstream/123456789/6327/1/%d0%9f%d0%b5%d1%87%d0%b0%d1%82%d0%b8%20%d0%ba%d0%bd%d1%8f%d0%b3%d0%b8%d0%bd%d0%b8%20%d0%9c%d0%b0%d1%80%d0%b8%d0%bd%d1%8b.pdf. Фото без изменений
Нижняя часть объекта 45/2009 была чётко отделена слоем глины (NS 5/2009, профиль B-B´, слой № 708).
Местоположение свинцовой печати находилось на отметке 211,72 метра (NS 5/2009, профиль B-B’, интерфейс уровня 603d – 604). Сопутствующие находки из заполнения объекта 45/2009: фрагменты обмазки и отдельные фрагменты керамики. Объект был впущен в культурный слой поселения X – XI вв. и датирован методом интерпретации вертикальной стратиграфии концом ХІ – 1-й половиной ХІІ вв. (B. Lesák, J. Kováč, Andrej Vrtel, 2012 год).
В 2012 году в предварительной публикации в качестве комментария к иллюстрации печати её авторы J. Šedivý и словацкий археолог, историк Татьяна Штефановичова (словац. Tatiana Štefanovičová), со ссылкой на консультации советского и украинского археолога Фёдора Александровича Андрощука (укр. Федір Олександрович Андрощук) и Е.В. Степановой, прочли надпись на аверсе как: «М/А/Р//И/А» и на реверсе: «Г[оспод]Н ПОМ/[о]ЗН РАБ[ь]/СВОЄН М/АРИМ», атрибутировав печать как тип 116 по В.Л. Янину (1970). Владелицей печати была названа жена князя Черниговского, великого князя Киевского Всеволода II Ольговича – Мария Мстиславна (укр. Марія Мстиславна, умерла в 1179 году). А время выпадения печати в культурном слое Братиславы определено в рамках 1-й половины ХІІ века.
Для хронологизации вертикальной стратиграфии были использованы находки, обнаруженные в синхронных слоях соседних участков. Речь идет о находках на участке NS 7/2009, примерно на отметке 211,60—211,70 метра, где были обнаружены остатки каменных конструкций 46/2009 и 46b/2009. Они включали находки трёх монет, венгерских анонимных денариев старшей группы, имевших хождение на рубеже XI – XII вв. Определение нумизматических материалов выполнил и результаты опубликовал в 2013 году Ян Хунка (словацк. Ján Hunka) из Института археологии Словацкой академии наук (словацк. Archeologický ústav Slovenskej akadémie vied) в г. Нитра (словацк. Nitra), Словакия.
Участок NS 7/2009, 2, 3, 4 – находки монет. Чертёж Бранислава Лесака. Источник – https://epub.chnpu.edu.ua/jspui/bitstream/123456789/6327/1/%d0%9f%d0%b5%d1%87%d0%b0%d1%82%d0%b8%20%d0%ba%d0%bd%d1%8f%d0%b3%d0%b8%d0%bd%d0%b8%20%d0%9c%d0%b0%d1%80%d0%b8%d0%bd%d1%8b.pdf. Фото без изменений
Эти монеты не носят имя какого-либо государя, но имеют типичные для них простые кресты, дополненные кругами и треугольниками. Такое изображение, несомненно, основано на художественных идеях эпохи королей Венгрии Кальмана I «Книжника» (венг. Könyves Kálmán, словацк. Koloman, 1095 – 1116 гг.) и Белы II (венг. II. (Vak) Béla, 1131 – 1141 гг.).
В своей публикации в 2014 году Бранислав Лесак (словац. B. Lesák), J. Kováč и Andrej Vrtel отметили, что хотя и не прямо, но всё же, модель интерпретации вертикальной стратиграфии внутри участка NS 30/2009 показывает связь между культурными отложениями конца XI – 1-й половины XII вв. с обнаруженной печатью. Контекст поселения подтверждается находками монет королей Венгрии Ласло I Святого (венг. I. Szent László, словацк. Ladislav I, 1077 – 1095 гг.), Кальмана I «Книжника» (1095 – 1116 гг.) и Белы II (1131 – 1141 гг.).
Найденная печать двусторонняя, очень хорошей сохранности.
Печать княгини Марины. Тип 116а. Братиславский Град. Раскопки 2009 года. Фото (вверху) – П. Хоранского. Рисунок (внизу) – З. Нагевой. Источник – https://epub.chnpu.edu.ua/jspui/bitstream/123456789/6327/1/%d0%9f%d0%b5%d1%87%d0%b0%d1%82%d0%b8%20%d0%ba%d0%bd%d1%8f%d0%b3%d0%b8%d0%bd%d0%b8%20%d0%9c%d0%b0%d1%80%d0%b8%d0%bd%d1%8b.pdf. Фото без изменений
Диаметр 31 мм, толщина 5—6 мм. Вес 25,9 г.
Канал для шнура находится по центру. Отверстие в верхней и нижней части печати одно, прямоугольной формы, слегка изменённое.
На аверсе – поясное анфасное изображение. Лицо с детализированными чертами: хорошо читаются брови, глаза, нос и губы. На голове диадема, от неё спускаются привески с трёхбусинными окончаниями. Одежда без детализации, хорошо читается только верхняя накидка с рельефной оторочкой, поверх которой, возможно, обёрнут лор. В правой руке – крест, левая поднята в благопожелательном жесте. Точечный ободок по кругу, диаметром 26 мм
Надпись:
Av.: Слева вертикально три знака с титлом над «Н», последний знак нестандартен:
Справа вертикально три знака в зеркальном отражении:
По аналогии с печатями типа 116 по В.Л. Янину, надпись должна включать имя «МАРН҃», записанное в данном случае в два столбца с ошибкой резчика матрицы в виде зеркального расположения начала надписи и зеркальным начертанием курсивного «а».
Варианты окончания надписи зависят от трактовки нижнего левого знака, более всего напоминающего греческую лигатуру «ГI». В первом варианте чтения надпись будет иметь вид «МАРН҃ АГІ[a]».
Второй вариант, российского лингвиста и текстолога Алексея Алексеевича Гиппиуса, прочтения исходит из положения, что имена на аверсе и реверсе печати совпадают, отсюда надпись на аверсе «МАРН҃NА» (Марина). В этом случае резчик написал «МА» справа, потом «РИН» слева, а затем добавил «А» на свободное место справа. Судя по записи «Н҃» с титлом, резчик первоначально намеревался дать имя в сокращении, что и вызвало дальнейшие проблемы с размещением окончания имени.
Отметим, что греческий вариант чтения аверса как «Μαρη[να] αγί[α]» также не может быть совсем исключён, но в любая версия об изображении святой на аверсе наталкиваемся на серьёзную проблему идентификации такой персоны, поскольку иконографическая традиция наделять святых царственными одеждами, независимо от их происхождения, относится к значительно более позднему времени.
Rv.: Надпись реверса кириллическая. Расположена в пять строк под титлом:
= Г[оспод]и пом[о]зи рабѣ своеи Маринѣ
Точечный ободок по кругу, диаметром 28 мм.
***
Сопоставление печатей. Плохая сохранность киевской находки 2007 года и проблематичность чтения надписи справа от фигуры могла бы быть компенсирована прочтением надписи на печати из Чернигова. Но, если на киевских экземплярах правая сторона аверса, лишь нечётко оттиснута, на черниговском экземпляре из-за двойного оттиска с разворотом печати эта часть полностью не читаема. По-видимому, проблема состояла в клещах буллотирия, которые ко времени изготовления черниговской печати обеспечивали всё более заметный перекос.
Обновлявший штемпельную пару мастер, использовал латинские или греческие буквы вместо кириллицы. Подобное использование латиницы в комбинации с греческим алфавитом в надписях на монетах и печатях характерно для Византии, что заставляет предполагать иностранное происхождение резчика.
Братиславская печать чуть меньше по диаметру, но сохраняет на аверсе всё ту же «императорскую» иконографию. Резчик надписи на обороте допустил одну ошибку, тем не менее, начертание знаков здесь полностью аналогично киевской группе печатей типа 116, возможно, даже есть основания говорить об одном почерке. Сравнение братиславской находки с киевскими и черниговской печатями, при очень близкой палеографии надписей, всё же выявляет заметные различия в деталях оформления и лицевой, и обратной стороны.
Аv.: В отличие от печатей типа 116, у братиславской проработаны черты лица; зато венец княгини выполнен более схематично, на нём отсутствуют трёхбусинные окончания; детали одежды выполнены по-другому, нет проработки деталей лора и вообще нет оплечья; крест изображён не в левой руке, а в правой; левая поднята в благопожелательном жесте, что показывает зеркальное расположение относительно киевской и черниговской фигур и означает ошибку резчика, не отразившего всю матрицу аверса зеркально. Отличается и расположение знаков надписи.
Rv.: Надпись, выполненная на реверсе, также отличается в деталях. На киевских и черниговской находках титло, помещенное вверху, достаточно крупное и занимает пространство над тремя буквами, на братиславской же оно заметно меньше и тоньше, и умещается над одной центральной буквой верхнего ряда. Буква «О» в начале второго ряда пропущена, а буква «Ѣ» перенесена из начала третьего ряда в конец второго. То же самое и с буквой «М», стоящей в конце третьего ряда, в отличие от предыдущих экземпляров, где она стоит в начале четвёртого. И самое заметное новшество – появление ещё двух букв: «N» в конце четвертого ряда и «Ѣ» в пятом ряду, которых не было на предыдущих двух штемпельных парах, и которые позволили с уверенностью прочесть полное имя её владелицы, использованное здесь в дательном падеже – «МАРНNѢ».
На обеих сторонах с заметными различиями выполнен точечный ободок. На братиславской печати различается диаметр точечного ободка аверса и реверса – 26 мм и 28 мм соответственно.
Если различия между киевскими и черниговской печатью минимальны и могут быть объяснены сменой (или обновлением) штемпельной пары при сохранении типа печати, то в братиславской, при повторении иконографического типа и благожелательной надписи типа 116, отличия не только намного заметнее – размер, детали исполнения и более длинная форма имени владелицы печати – «Марина», но и показывают смену портретного изображения и надписей на лицевой и обратной сторонах. Эти особенности заставляют выделить братиславскую печать в отдельный тип 116а.
Находки печатей типа 116а из нелегального металлопоиска, судя по открытым источникам, известны и на территории собственно Руси (И.А. Жуков, 2015 год). Но, кроме этических соображений, их использование невозможно и по причине отсутствия археологического контекста, уверенности в правдивости предоставленных сведений и даже подлинности.
Поверхность братиславского экземпляра была проанализирована двумя неразрушающими методами, а результаты были впоследствии интерпретированы. Исследования провела С. Миловска (словацк. S. Milovská) из Института наук о Земле Словацкой академии наук (словацк. Geovedný ústav Slovenskej akadémie vied) в г. Банска—Быстрица (словацк. Banská Bystrica), Словакия.
Первым применённым методом был рентгенофлуоресцентный анализ (РФА) проведённый для определения химического состава материала в выбранных точках (1 – 10). Анализ проводился в вакуумной среде, в которой был возбуждён рентгеновский сигнал излучения энергией 50 кВ/600 мкА, ширина луча на образце около 200 мкм. Время отдельных точечных измерений не превышало 120 с.
Рамановская микроспектроскопия использовалась для определения фазового состава белого покрытия на металле. Измерение проводилось при комнатной температуре, сигнал генерировался лазерным излучением с λ = 532 нм, проходя через оптическую систему (объектив 100х) и падая на детектор. Полученный спектр был сопоставлен с базой данных программного обеспечения LabSpec5.
Результаты применённых методов показали, что материал, из которого изготовлена печать, состоит из металла с доминирующим содержанием Pb – 98,79%, незначительным содержанием следов Fe – 0,28%, Sb – 0,28%, Cu – 0,53%, Zn – 0,05%, Co – 0,01%, Cr – 0,03% и Mn – 0,02%. На металле имеется белое покрытие, которое было идентифицировано как PbCO3 – церуссит, с указанием присутствия гидроксерузита. Это продукты выветривания минералов и материалов Pb. Жёлто-оранжевая патина также наблюдалась на поверхности церуссита, где были определены элементы P и Ca, которые могут происходить из внешней среды.
Сравнение с киевской печатью 2007 года, для которой также проводились исследования металла при помощи рентгенофлуоресцентного анализа, материалы опубликованы в 2015 году Н.В. Хамайко, выявляет сходный состав металла, где превалирует почти чистый свинец. Микропримеси содержались и в киевской находке, объяснённые коррозионными процессами. В данном случае они могут свидетельствовать как об остатках рудных примесей, так и о следах взаимодействия с внешней средой.
***
Выводы. Новые находки сразу трёх печатей позволили поднять на новый уровень вопрос об атрибуции печати типа 116 (по В.Л. Янину) из раскопок Софии Киевской. Они позволили уточнить полное имя их владелицы, выделить новый родственный тип 116а и вторую штемпельную пару для типа 116. Но главное, что условия их обнаружения при стационарных археологических раскопках на современном уровне позволили вновь поднять вопрос о датировке печатей и исторической роли княгини, которой они принадлежали.
Уникальные геологические условия формирования культурных наслоений киевского Подола обусловили чёткое разграничение хронологических горизонтов аллювиальными и делювиальными слоями, благодаря чему киевская печать 2007 года оказалась датированной наиболее узко из всех. Общее количество обнаруженных на Спасском раскопе хронологических горизонтов с остатками жизнедеятельности составляет – 25. Они делятся на два больших периода освоения этого участка, один из которых, более мощный, относится к древнерусскому времени (рубеж X—XI – 1-я половина XIII вв.) и насчитывает 17 хронологических горизонтов с городской застройкой и 5 со следами антропогенного влияния. Горизонт 9, в заполнении которого находилась печать, относится к последней четверти ХІ века.
На Детинце Чернигова и Братиславском Граде печати попали в культурные слои с менее дробной стратиграфической привязкой, вследствие чего их датировка шире: 2-я половина XI – начало XII вв. и конец XI – 1-я половина XII вв. соответственно. Таким образом, временной диапазон обоих типов – последняя четверть ХІ – началом ХІІ вв. Что касается 1-й половины XII века, вероятно, к этому времени письменные документы, скреплённые данными печатями, уже утратили актуальность, и печати оказались выброшенными.
Особого внимания заслуживают места новых находок, выводящие тип 116 и, соответственно, рамки деятельности княгини Марины, далеко за рамки узко киевского контекста. В Чернигове печать была найдена близ остатков древней Благовещенской церкви, которая некогда была частью комплекса монументальных построек, предположительно – княжеского двора. К этому комплексу относились церковь-усыпальница и ворота «Княжеского двора». Все эти постройки располагались в северо-восточной части Детинца вблизи линии городского вала довольно компактно, на расстоянии до 30 метров одна от другой. Наиболее ранняя из построек ансамбля, церковь-усыпальница, была построена, по мнению советского историка архитектуры, археолога Павла Александровича Раппопорта (умер в 1988 году) и украинского археолога Владимира Петровича Коваленка (укр. Володимир Петрович Коваленко, умер в 2016 году) в период между 1078 и 1081 года. Её строительство исследователи связали с деятельностью артели константинопольских (византийских) мастеров, приглашённых в Чернигов Владимиром Всеволодовичем «Мономахом», который княжил в Чернигове в 1078 – 1094 гг.
Таким образом, в Чернигове печать княгини Марины была обнаружена на территории комплекса монументальных построек, связанных своим возникновением с деятельностью князя Владимира «Мономаха». Существуют все основания отнести выпадение печати ко времени, близкому к началу монументального строительства на этом участке Детинца, концу ХІ века, ещё до строительства Благовещенской церкви.
Два типа и минимум три штемпельных пары печатей княгини Марины, известных на данный момент, свидетельствуют, что матрицы буллотирия, изнашиваясь, требовали обновления, а то и вовсе замены. Печати из Киева и Чернигова – не только ближайшего к Киеву города, но и крупного княжеского центра – могут быть вполне логично объяснены самостоятельной хозяйственной деятельностью княгини или, же её участием в делах церкви. Такая деловая активность княгини в Древней Руси не находит аналогий ни с одной владелицей, и может быть сравнима только с печатями самих князей. И уж совсем оригинальным, даже на мужском фоне, выглядит место находки печати в Братиславе. О чём свидетельствует эта печать, о внешнеполитической связи княгини Марины или о её деловых (торговых) контактах?
В 2015 году в специальной публикации «Печати княгини Марии» посвящённой киевской находке 2007 года Наталья Витальевна Хамайко акцентировала внимание на великокняжеский статус княгини, 2-й жены великого князя Киевского Всеволода I Ярославича, и её вероятное иностранное происхождение. Однако, имя «Марина» не встречается на Руси в домонгольское время. В XI – XII вв. использование данного имени известно в основном в Византии и Болгарии.
В продолжение данной версии, в 2020 году в статье «Печати княгини Марины» Б. Лесак (словац. B. Lesák), Н.В. Хамайко и Е.Е. Черненко, акцентировали внимание, что новые находки печатей позволяют атрибутировать печати ко 2-й жене, а затем вдове, великого князя Киевского Всеволода I Ярославича, умершей в 1111 году, как к достаточно активной княгине:
– беспрецедентно для Руси того времени выглядит граффито № 25 на стене Софии Киевской о купле земли Бояновой княгиней «Всеволожей». Советский и украинский историк, археолог Сергей Александрович Высоцкий (умер в 1998 году) на основе палеографического анализа и исследования фонетических особенностей текста датировал граффито № 25 2-й половиной XII века, а указанную княгиню отождествлял с вдовой великого князя Киевского Всеволода II Ольговича, княгиней Марией (Агафьей) Мстиславной, умерла в 1179 году;
– факт обнаружения древнерусской женской печати в Братиславском замке, объясняется через призму, вероятной, переписки княгини в 1097 году с её дочерью Евпраксией (Адельгейдой) во время краткого пребывания последней в Венгрии на пути в Русь из Германии;
– в 1098 году вдова Всеволода Ярославича при поддержке митрополита принимает участие в разрешении военного конфликта между своим пасынком Владимиром «Мономахом» и великим князем Киевским Святополком II Изяславичем (укр. Святополк Ізяславич).